С самого утра в гостях баба Маня, хотя спящей меня ей в этот раз застать не удалось, хлопочу по хозяйству.
Зашла на кухню, поискала глазами иконы, перекрестилась, села к столу. Из старой матерчатой сумки достала замызганный зеленый гаманок (про себя смеюсь – новый кошелек, мною подаренный на день рождения в прошлом году, так и полеживает в комоде), достала тысячу и хлопнула ею об стол сухой ладошкой:
– Держи, Маринушка, лохматому твоему на лечение.
– Баба Маня, да зачем ты, не надо, у нас есть, – отнекиваюсь я.
– Надо! Божья тварь, Маринушка, жить должна!
Отворачиваюсь к окну и быстро моргаю, чтобы скрыть слезы. Баба Маня не любит собак. Совсем. В детстве ее сильно покусала большая собака, страх живет в ней до сих пор. С Фунтиком у них нейтралитет– как только она заходит в дом, тот сваливает греть пузо в комнату мужа и не появляется до ее ухода. Так что нелюбовь взаимна.
В сердце у бабы Мани навечно поселились кошки.
Вернее, кот Барсик. Огромный серо-полосатый котище, с шикарным хвостом и мощными лапами. Гроза всех котов в округе. Не кот – маленький теленок. Ему бы сигару в руку и шляпу на голову – вылитый пират. Уши подморожены, тело в шрамах, взгляд суровый. Я его даже немного побаиваюсь, но с хозяйкой кот сама нежность. Найден был беспомощным котенком, дней пяти отроду, выкормлен из пипетки, облюблен и заласкан.
Как- то днем забежала – Барсик спит на диванчике, а хозяйка прикорнула рядом в кресле. Дремлет в неудобной позе, лишь бы коту удобно было.
Лечен-перелечен на сто раз, то лапу лечим, то ухо. В той же матерчатой сумке возим к ветеринару, как к себе домой.
Баба Маня не задерживается, спохватывается бежать – дел много. Безнадежно спрашиваю: «Подвезти?», как всегда получаю отрицательный ответ. Провожаю за калитку, смотрю, как она тихонько идет по проулку.
Боже, храни, пожалуйста, всех баб Мань в этом мире и их Барсиков! Пусть никогда не заканчивается людской круговорот добра!
- Реклама -